Третий лишний?

В 30 лет мы нервно прислушиваемся к усиливающемуся тиканью биологических часов или хвастаемся друг перед другом фотографиями подрастающих наследников. Нина АВДЫШЕВА успешна, самостоятельна, счастлива в отношениях. Но делить любовь «на троих» она не готова —ее позиция спорна, но тем и интересна.

Я собеседуюсь в крупную компанию — лидер отрасли, прибыль $18 млрд, зарплата 400 ООО рублей, свой кабинет, служебная BMW. Я опытный руководитель, и мне нужна эта работа. Сижу отвечаю па вопросы: 12 лет в профессии (да!), три языка (да!), успешно реализованные крупные проекты в западных корпорациях (о да!). Директору по персоналу, сухощавой женщине за 50, это нравится. Она одобрительно качает головой в такт моим аргументам и в финале переходит на личности.

—Замужем?

—Нет! — Мимо меня ураганом проносится вся моя неудавшаяся личная жизнь, которая в этот конкретный момент становится одним из моих высших достижений.

—Дети есть?

—Нет! — Я гордо улыбаюсь. Я побеждаю в Олимпийских играх, я нобелевский лауреат, я Маргарет Тэтчер, я Индира Ганди, я Роза Люксембург. Я 30 — летняя женщина, и у меня нет детей. И директор по персоналу — единственный человек в моем окружении, который одобряет мой выбор.

Моя мама на грани нервного срыва. Подруги демонстрируют мне фото своих розово — малиновых детей в Instagram и тактично вбрасывают в разговоре: «Ну а вы когда? Давайте, пора бы уже». Мой мужчина по имени Б. радостно сообщает: «Ну, Нина у нас еще годик позанимается карьерой, а потом родит мне пятерых». Я молчу, я Мария Кюри.

Многие мужчины считают, что, если женщина не хочет иметь от них детей, она просто не любит. Это не совсем так. Я, например, люблю слишком сильно. Мне кажется, что с появлением третьего человека наши отношения пострадают. Но Б. говорит, что хочет со мной детей здесь и сейчас. Потом немного думает и говорит, что неплохо бы еще чуть-чуть денег подзаработать. «Чуть-чуть» для него — это пара миллионов долларов. И еще он говорит: «Бросай пить таблетки. Бросай таблетки!» Я в принципе делаю перерыв на пару месяцев каждый год, ну, вот в очередную паузу говорю: «Я бросила пить таблетки». А он: «ОК. Сегодня куплю презервативы». Мне не обидно. Я Жанна д’Арк. А еще он говорит: «Роди ребенка, пусть он просто будет». Просто ребенок, просто пусть будет — в этом нет ничего сложного. Так же, как приготовить ризотто с морепродуктами, или убрать квартиру, или погладить белье, или заполнить холодильник, или принять гостей. Так просто, что постоянно ищешь, что бы еще такого сделать.

Многие женщины не рожают, потому что не от кого. У меня нет такой отговорки. Я уже второй год в отношениях с мужчиной по имени Б. И даже если у нас в итоге ничего не получится, он был бы идеальным будущим отцом. Он как большая горная птица или огромный железобетонный мост. Он проверен страшным испытанием адской жизни со мной и даже после этого готов сделать мне ребенка. Казалось бы — хватай и беги. Но, видимо, мой инстинкт продолжения рода был кремирован нашими страстными отношениями.

Многие женщины не рожают, потому что нет здоровья. Здоровья нет ни у кого. Множество сейчас существует каких-то там способов, медицина не дремлет. Гинеколог, шприц, анализы, резиновые перчатки, одноразовые тапочки, суровый взгляд поверх маски. Если задаться целью — пережить можно. Поэтому и такой отговорки у меня нет.

Многие женщины не рожают, потому что у них карьера или денег нет. У меня вроде бы тоже карьера. Но и та не фонтан. В принципе, если я сейчас в декрет уйду, мир не рухнет — коллега перекрестятся. Что касается денег — Б. отлично зарабатывает, но я не хочу считать. А я получаю с каждым годом все больше. Раньше я покупала пять кофт и десять трусов в TopShop. Через год шла за тем же самым уже в Zara. Были еще Massimo Dutti, Max & Co., Calvin Klein. Теперь просто еду в ЦУМ — и там без разбора. Раньше волосы сама укладывала в ванной, потом в салоне «Мишель» на Таганке, потом в «Монэ» у топ — стилиста, а теперь в Tony & Guy за 5 ООО рублей. Денег как не было, так и нет.

При отсутствии видимых причин я не стремлюсь к детям. Я считаю так: кто понял жизнь, тот не особо торопится. Рано еще мне.

Так получилось, что семейные пары составляют большую часть моего общения. Мы собираемся за одним столом только потому, что матери детей — мои подруга. По идее, при виде счастливой любви, продолжением которой стал ребенок, я должна разрыдаться. Мой мужчина тоже должен разрыдаться, наблюдая, как я нянчу одного из малышей. И вот уже вечером за бокалом вина мы предаемся трогательному обсуждению, как было бы здорово, если бы по дому бегал наш общий сын или дочь (или собака?). Мы тут же начинаем придумывать имена и на следующий день счастливые отправляемся в центр репродукции и планирования сдавать анализы. Но так происходит, что каждый раз после встречи со счастливыми парами я и правда готова сдавать анализы — только не на фертильность. Я боюсь заражения семейственностью. Одна моя знакомая, женщина в возрасте, в советское время сделала несколько абортов. Жуткие аборты без наркоза. Не могла позволить себе по-другому. Тем более у нее уже был сын, и муж требовал внимания. Одного сына достаточно, думала она в свои 30. Карьера шла в гору. Она чиновник высокого уровня. Дом полная чаша. Множество друзей, царские бриллианты, ее ждут в министерстве, она всем нужна. Еще немного — и шикарные проводы на пенсию. Она в тонусе, но уже как-то меньше. И вот в одночасье муж уходит к деревенской женщине, которая завернута в пуховый платок. Сын погибает в аварии. Ей 80. Подруги звонят все реже. Вот если бы было больше детей…

Я на детском празднике, который устраивает моя подруга. Я Розмари, окруженная демонами из ада. Для меня большинство семейных пар с детьми — это два человека, отношения которых давно исчерпаны. Между ними — ребенок« громоотвод». Таким парам не о чем больше говорить. Возбуждение застирано в стиральной машине, Новизна прилипла ко дну мусорного ведра. Все, что они могли съесть, уже съедено и осталось на бедрах. Все, что могли посетить, вычеркнуто из списка, все книги прочитаны, музыка не в кайф, все родственники благополучно осточертели. А ребенок отвлекает внимание и не дает заметить надвигающийся оползень отношений. Посмотри, как он растет! Посмотри, как он хорошо поел! Зубки уже режутся! И появляются темы, появляются планы. И вроде бы этот виток дает надежду. Но я называю это отрицанием и даю прогноз на развод.

Мы все заложники сценариев. Я сижу с подругами — матерями, праздник в разгаре, и нам абсолютно не о чем говорить. Я пару раз спрошу, что они читают, что смотрят, чем заполняют пространство, где ищут ответы, думают ли о смерти. В ответ недоуменно: «У нас же дети! У нас нет на это времени». Я виновато пожимаю плечами Я бездельница. И пытаюсь как-то вывести разговор из паузы: «Как твой малыш подрос! Вы уже начали обходиться без памперсов?» Я знаю: только это оживит беседу. Для многих этих женщин ребенок — лишь прикрытие пустот.

Я свои пустоты тоже успешно прикрываю. Например, когда мне очень одиноко, я остервенело смотрю кино. Если я одна, кино дает ощущение того, что со мной происходит что-то интересное. Для меня и Б. смотреть кино — способ делать вид, что мы вроде как общаемся. Смотрим в одну точку, молчим два часа. Мы, счастливая пара, сделали что-то вместе. Мне страшно, что я рожу ребенка и каждый вечер, стоя у его кроватки и тряся бубенцами, мы с мужем будем делать вид, что в нашей жизни происходит что-то интересное, что мы вроде как общаемся и делаем что-то вместе.

На детской вечеринке я втянута в водоворот бесконечных разговоров о детях. Девушка около меня воодушевленно рассказывает, как она уехала в отпуск с мужем на четыре дня, а ребенок остался с няней. «Уже через день мы начали скучать, звонили домой каждые 20 минут и в итоге поменяли билеты». Я смотрю на нее и прогнозирую развод.

Вот сидит мама молодая — лицо на ширине бедер: «Мой вчера нашкодил. Нашел банку с тестом и давай по дому разбрасывать. Потом пришлось вызывать специальную клининговую службу». Я смотрю на нее и не понимаю: о ком она говорит — о муже или о сыне?

Когда мы съехались с Б., я долго не могла привыкнуть к его присутствию в моей квартире. Эгоистичной 30 — летней женщине тяжело жить с кем-то. Когда он стрижет ногти, обрезки ногтей складывает на краю раковины в аккуратную кучку и забывает выбросить. А может, специально оставляет — метит территорию. Эта его привычка выводит меня из состояния смирения. В очередной раз я вижу эту кучку и начинаю кричать, как служащая «Почты России». Но тут из комнаты появляется мое маленькое чудовище, сама невинность. И я смущенно замолкаю. Конечно, он у себя дома, в этом нет никаких сомнений. А я? Есть ли у меня теперь дом?

Мне кажется, многие женщины дискредитировали материнство. Они бродят вокруг детей, как отвергнутые любовницы, причитают, голосят и кликушествуют. Создается впечатление, что дети заменяют им секс с мужем. Сейчас говорят о педофилии и насилии со стороны отцов. Но кто защитит права ребенка от морального изнасилования мамой?

Не уверена, что мне нужен малыш «громоотвод» от неудавшейся личной жизни. Для меня счастливый ребенок может вырасти, только когда он наблюдает любовь между мамой и папой. В одном фильме главная героиня говорит отцу: «Вспоминаю, что я еще ребенком подслушивала, как вы занимались любовью, и чувствовала, что вы любите друг друга и мы всегда будем вместе». Я смотрена фильм и завидовала.

Ребенка нельзя обмануть. Мамаша старается, носится по детским секциям, развивающим кружкам, устраивает детские праздники, все силы бронетанковой дивизии направлены на благополучие чада. Она ему твердит: будь счастлив, будь счастлив. Трясет его. А ребенок не будет делать то, что ему говорят, он будет повторять то, что видит. Я не могу сказать, что достаточно счастлива для того, чтобы рожать детей. Меня во всех моих отношениях всегда беспокоило, любят ли меня. Или любят только за то, что со мной комфортно? Или мы нашли друг друга в нужное время? Или мы оба одиноки, а за этим ничего не стоит? Какой мужчина полюбит меня настолько сильно, что паша любовь сможет компенсировать отсутствие ребенка? Я хочу верить, что дело во мне и отношениях со мной. Это не инстинкт, не комфорт, не обязательства, а что-то большее. Я требую максимума. Я Мария Стюарт.

Моя бывшая коллега, вице-президент по финансам крупнейшего холдинга, родила дочь в 31 и уже через неделю вышла на работу. Я не знаю, что она с собой делала, но выглядела она просто шикарно. Мне хоть и наплевать, но я ее спрашиваю: «Елена, как вы оставляете такую малышку одну?» Она задумалась на минуту и ответила: «Утром я затыкаю уши, закрываю глаза и выбегаю из дома со всех ног, потому что если я подойду к ней и начну целовать, то никогда на работу не приеду». Эта женщина многого добилась в жизни, она может все, но есть вещи, с которыми она просто не смогла справиться. Ее дочь называет бабушку мамой. Ну и всех других, включая новую жену мужа, тоже.

Я и Б. едем в «Леруа Мерлен» —царство семейных пар, у которых есть будущее. Я смотрю, как Б. деловито вертит в руках дюбели 5×30, позже мы идем выбирать герметик для ванны, а потом кафель смотреть. Моя жизнь до встречи с Б. к 30 годам начала расслаиваться, отклеиваться, трескаться и подгнивать. Но я не волнуюсь, он все решит и починит, в том числе и мою ванную. Я разглядываю Б., который мастерски вертит в руках крепление для моих неразрешимых проблем, и думаю о том, что такой мужчина просто обязан иметь потомство.